Юноша небольшого роста, но с длинными волосами пристально разглядывает свежий шрам на левом запястье. Шрам не длинный, и не очень глубокий, и разумеется поперек. Люди, которые режут вдоль, на концерты потом попадают реже.

"Аукцыон" выступил в клубе "Апельсин" впервые в этом году. Клуб был полон - во-первых, эта группа всегда собирает большие залы, а во-вторых, интерес дополнительно был подогрет сведениями о новом альбоме - первом за двенадцать лет полноценном новом студийном альбоме группы "Аукцыон", который был записан в студии в Нью-Йорке с Джоном Медески и Марком Рибо. Пара песенок уже утекла в Интернет - хорошие, уж во всяком случае лучше последнего запредельного альбома "Красота". На официальную презентацию, которая случится в конце апреля, приедут иностранные гости, все споют целиком, но уже и на этом концерте была надежда услышать новые песни.

Услышали. И "Девушки поют", и еще парочку. Пока говорить об этом рано.

"Аукцыон" выстроил такую систему репрезентации, когда каждое произведение либо играется и поется так или иначе уже лет пятнадцать, либо прошло сначала обкатку у Федорова соло, либо с его джаз-нойзовым проектом с Волковым, либо еще как-то. Вот взять просто так, и спеть аукцыоновской публике новую песню - это как-то резко. Давайте консервативно подождем до 22 апреля и послушаем всю новую программу - может быть Марк Рибо внесет ясность.

Со старыми песнями зато все понятно.

Группа "Аукцыон" по-прежнему производит на публику колдовское впечатление. Федоров бьется на сцене рыбой, извивается и камлает, Рубанов играет на баритон-саксе, на сопрано-саксе и на бассетгорне - длинном бас-кларнете с загнутым вверх раструбом. Он, видимо, послушал много клезмера, и его сопрано-сакс начал издавать нежно-дрожащий вой - точнее говоря, обычный его вой стал более нежным и дрожащим. Клавишник Озерский очень много играл на трубе. Гаркуша читает свои детские стишки.

Сам же концерт, который раньше был романом, единой историей, полной ужаса перед бездной, карнавалом во время чумы, в этот раз стал набором песен.

Дело не в том, что группа разъезжается: держать единый ритм и темп, не плавать и не сваливаться в кашу ей не удается. И вроде бы на месте - и "Заведующий", и "Фа-фа", и "День Победы" (когда же наконец ему сделают ремикс с прямой бочкой?) и даже "Орландина" на бис, а такого ощущения, чтобы концерт, как целая жизнь - его не было.

Хотя конечно, когда группа играла песню "Фа-фа", были разговоры о том, что такую музыку надо было слушать не в феврале 2007, а в феврале 1918, на каком-нибудь голодном сборище декадентов, и что сейчас уже вот-вот придут матросы с маузерами, и караул устанет. Другое дело, что раньше на всем концерте "Аукцыона" было ощущение конца времен, а сейчас уже только на одной песне.

Но кого это в конце концов волнует?

На концерты этой группы вот уже добрые двадцать лет ходят только те, кто ее и так любит. И бьются в дервишском танце, размахивая вскрытой неглубоко веной. И выносят бар. И покупают компакт диски разнообразного русского экстатического рока: на лотке на самом видном месте лежали "Аукцыон", Мамонов, Гришковец и переписанная на диск старинная детская пластинка "Алиса в стране чудес". И ждут до дрожи нового, возрожденного из рутины, "Аукцыона" с лучшим фри-джаз-нойз-гитаристом Рибо и пианистом Медески. Чудеса, в конце концов, случаются.
(gazeta.ru)